G.

Вечер был теплый и, в целом, приятный, хотя и тянулся подобно настоявшемуся меду. Кафе стояло в своем обычном состоянии полумрака и загадочности, а  по залу разливался джаз. Посетителей почти не было.
Но вот дверь распахнулась, оглашая зал тихим звоном входного колокольчика, и на пороге показалась молодая печальная девушка. Подойдя к барной стойке она присела на высокий стул и  заказала кофе. Глаза ее, казалось, блестели от слез.
-А может чего покрепче, молодая госпожа?, произнес бармен с улыбкой на лице.
-Тогда на ваш выбор, я не слишком сильна в алкоголе.
Мужчина достал какую-то бутыль с верхней полки и налил гостье пятьдесят грамм.
Недоверчиво понюхав содержимое, та произнесла:
-Самогонка какая-то…
-Не какая-то, а из кактусов. Неужели в Париже остались девушки, не пробовавшие текилу?
-Видимо я и осталась…
Девушка смахнула слезы и залпом выпила содержимое, затем поморщилась, взяла из пиалы неподалеку конфетку и отправила в рот.
-Уютно здесь у вас, и как это я раньше сюда не заглядывала?
Бармен пожал плечами и налил еще одну стопку.

-Может, составите мне компанию? Или Ваше начальство будет против?

-Я думаю, что смогу объясниться. Но тогда Вы перестанете переживать и расскажете, что у Вас произошло.
На этих словах он достал вторую стопку, заполнив и ее.

-Да что тут рассказывать…, - девушка отправила себе в рот еще одну порцию текилы, но лишь поставила сосуд на место, как тот вновь стал полон, -…парень меня бросил, променяв на мою ближайшую подругу. Это я… дура… сама же их и познакомила…
Мужчина выпил свою долю и сказал:
-Значит, и не любил вовсе, не стоит так переживать, особенно такой прекрасной госпоже. К слову о знакомстве… Я Габриэль, а Вы?
-Хлоя. Хлоя Клэйр.
-Интересное имя, не так часто встречал его. Так вот, Хлоя, предлагаю еще по одному кабаллито – за знакомство. И на сим покончим с тем, чтоб заливать горести. Как вы на это смотрите?
-Положительно, а что за Каба….?

-Кабаллито, с испанского, как ни странно – лошадь. Но именно так и зовутся эти стопочки.
После этих слов он поднял стаканчик и, выпив, закусил долькой лайма, что был на тарелочке неподалеку, гостья повторила за ним.
Неожиданно на стойку запрыгнул огромный черный кот с глазами разного цвета. Сделал он это бесшумно, несмотря на габариты. Мужчина ласково погладил его по голове, а девушка улыбнулась и произнесла:
-Какой красавец. Ваш?
-Свой собственный, но живет здесь, отозвался с улыбкой бармен.
-Как его имя?
-Наполеон, хотя чаще он откликается на «Ваше Величество», лишь избранным позволяя опускать «Императорское».
-Вы назвали кота в честь заведения? Как забавно.
Бармен усмехнулся и произнес:
-Я назвал заведение в честь кота, поверьте, он того достоин.
И, как бы отзываясь на эти слова, кот запрокинул свою мощную голову и замурчал, подобно новенькому «Харлей», а Габриэль поставил перед Наполеоном чашку для доппио и налил в нее до половины свежих сливок. Глаза девушки округлились и она прошептала:
-Так Вы хозяин этого кафе?
Подмигнув, бармен произнес заговорческим голосом:
-Пусть это останется нашей маленькой тайной, Хлоя…

---

Ch.

К этому разговору Кристин готовилась тщательно. Ну, во-первых, еще накануне как следует вымыла волосы. Впрочем, она и так бы это сделала. Просто так она мыла голову с четким осознанием, зачем она это делает – чтоб назавтра произвести хорошее впечатление. Выбрала из всех своих новых вещей именно сарафан, хотя ходить в одежде с длинными подолами ей все еще было немного неудобно. Но сарафан лучше, чем джинсы,  свидетельствовал бы о её добропорядочности и надежности. Вынула пирсинг из брови и – на всякий случай – из пупка. Сережки в ушах оставила. Наутро, проснувшись, накрасилась – вот честно пыталась, чтоб вышло не слишком ярко, но не получилось, серым глазам не хватало достойного обрамления. Впрочем, кажется, вышло неплохо.
Кристин посмотрела на себя в зеркало и с чувством полного удовлетворения, как другие девушки посылают отражению воздушный поцелуй, так она угрожающе оскалилась, обнажая зубы.
Из дома вышла утром, сразу после завтрака, долго бродила по улицам. Заветную дверь толкнула уже после полудня. Чуть помедлила. Не потому, что стеснялась, просто глаза после яркого дневного света привыкали к полумраку. Подошла к стойке.
- Добрый день, месье. Вам работники не нужны? Я очень способная. Могу мыть что-нибудь, могу… эээ… по поручениям бегать. Вы спросите хозяина, вдруг нужно.
У неё был низкий, уличного оттенка, голос, немного неподходящий для такой хрупкой девушки. По-французски она говорила чисто, но с легким налетом американского акцента.
- Вы не смотрите, что я такая мелкая, я совершеннолетняя. У меня и документ есть, вот.
Она потянулась к матерчатому рюкзачку с разноцветными совушками и торопливо вытащила новый, почти хрустящий, паспорт.
- Ну, или может, случайно знаете, кому тут нужны работники. Я отлично со всем справлюсь. Я сильная, выносливая и честная, да. У меня брат в полиции работает. Он мне руки оторвет, если я украду.
Последнее она произнесла с затаенной гордостью, будто оторванные руки – это было что-то очень хорошее.

---

G.

Габриэль все утро приводил кафе в порядок: начищал кофемашину, протирал столы, полировал барную стойку. Утренний поток посетителей, спешащих перед работой вернуть себя к жизни чашечкой ароматного кофе, уже схлынул, и какое-то время они с Наполеоном были предоставлены сами себе. Разморенные летним зноем туристы вряд ли решаться выбраться на улицу в ближайшие часы. Вскоре и Наполеон, уступив жаре, предпочел компании Габриэля прохладе подсобки, а бармен остался в гордом одиночестве.
Неожиданно дверь приоткрылась, возвестив о том, что кто-то пришел переливчатым звоном песни ветра. До прихода Флави было еще несколько часов, так как с утра в будние дни официант не требовался – с немногочисленными посетителями Россетти вполне справлялся один. Габриэль отставил в сторону стакан и встретил непредвиденного гостя привычной улыбкой.
На пороге, слегка помедлив, оказалась невысокая миловидная особа, на первый взгляд напоминавшая Габриэлю моккачино – легкий сарафан, подобный воздушным сливкам, но при этом насыщенный макияж на лице. Слегка помедлив на входе, она сделала несколько шагов и произнесла:
- Добрый день, месье…

Про себя Россетти отметил не слишком подходящий ее фигурке, но от того еще более запоминающийся, густой, как горячий шоколад на дне бокала, голос. А также следы от пирсинга в носу и брови. А кофе, кажется, с перчинкой. Забавно, как  можно меняться ради соответствия мнению общества. Интересно, как обычно она выглядит?
…Вам работники не нужны? Я очень способная. Могу мыть что-нибудь, могу… эээ… по поручениям бегать. Вы спросите хозяина, вдруг нужно.

Дождавшись, пока она закончит чуть сбивчивую и явно заранее отрепетированную речь, мягко проговорил:
Вообще в настоящее время персонал в кафе не требуется, но для Вас, мадмуазель, я готов попробовать договориться с хозяином.

Девушка, видимо испугавшись, что аргументов в ее пользу недостаточно, потянулась к небольшому рюкзачку, на матерчатой поверхности которого пестрили разноцветные совушки, вытащив из его недр паспорт. Речь ее стала еще напористей. Сейчас, когда она волновалась, легкий акцент стал еще заметнее.
Габриэль, погруженный в свои размышления, не сразу заметил, что Наполеон вернулся, и уже какое-то время пристально смотрит на девушку, не отводя взгляда неморгающих разноцветных глаз. Заметив это, с трудом сдержал невозмутимое выражение лица и произнес:
К слову, госпожа, моё имя Габриэль, а Вы так и не назвали мне своего…

---

Ch.

Кот! Кот! На лице девушки тут же появилось то восторженно-азартное выражение, какое появляется у неразумных маленьких человеческих детенышей при виде кота. Вот, кажется, сейчас крикнет "Кися!" - и побежит ловить, и горе ушам и хвосту, если поймает. Но девушка не сдвинулась с места, даже не дернулась. Просто внимание раздвоилось.
- Мое имя - Кристин. - Девушка решительно протянула бармену маленькую ручку, которую немного портил небольшой продольный шрам между локтем и запястьем. - Кристин Тома. У вас очень красивый друг, Габриэль. Знаете, он мне напомнил одну кошку... она жила в доме и встречала каждого гостя. И если гость ей не нравился, то она шипела и могла броситься. Настоящая сторожевая кошка, понимаете? Только никто не знал, как она выбирает, кто ей нравится, а кто нет. Понимаете? - Она вдруг обнаружила, что опять болтает без умолку, и уже наговорила много слов, вообще с делом не связанных. Кристин ойкнула и похлопала себя по губам. - Простите. Если мест нет, то это ничего, я оставлю вам мой телефон, и вы мне позвоните, когда вам понадобятся работники. Мне тут нравится. Дверь такая... в неё хочется войти. И еще запах такой... Если бы делали такие духи, я бы их носила.

---

G.

Отведя взгляд от Наполеона, Габриэль постарался сохранить невозмутимую улыбку и пожал хрупкую ручку девушки.
Кристин?  Красивое имя. А что касаемо кошек – прекрасно понимаю. Уж поверьте, если бы вы ему не понравились, мы бы оба об этом вскоре узнали. К слову, его имя Наполеон, но предпочитает он «Ваше Императорское Величество»

После этих слов кот запрыгнул на стойку рядом с Россетти, демонстративно потянулся, с важным видом продефилировал к стоявшей неподалеку кофейной чашке и издал громкий недовольный мяв. Габриэль нарочито виноватым тоном произнес:
Приношу свои глубочайшие извинения, мой Император. Моё упущение, сейчас все будет исправлено.
И подлил в чашку сливок, стоявших за стойкой. Кот фыркнул и, помуркивая, принялся лакать. Погладив друга по голове, бармен продолжил:

Простите мне наш прерванный диалог, мадемуазель, сами понимаете – дела государственной важности. Что ж, если вам действительно так приглянулась наша дверь – это достойный повод открывать ее почаще. Считайте, что вы приняты на испытательный срок. Жду завтра к шести часам вечера.

И, обращаясь к коту, произнес:
Я ведь прав, месье Бонапарт?

Наполеон оторвался от почти опустевшей чашки, еще раз взглянул на девушку и удовлетворенно зажмурил глаза, по-видимому, выражая свое одобрение.

А сейчас, Кристин, позвольте угостить вас кофе. Есть ли пожелания, или я сделаю все на свой выбор?

---

Ch.

Завтра! Это, конечно, не сегодня, но это все-таки уже не «мест нет». Кристин радостно закивала. Потом встретилась глазами с котом, состроила гримасу обожания и умиления и осторожно протянула руку к нему, не пытаясь его схватить, а просто позволяя себя обнюхать.
- Кофе – это замечательно. На ваш выбор, конечно, - не признаваться же бармену, что обычно пьет только растворимый. А названия и запахи знает, потому что в косметическом магазинчике рядом с колледжем продают мыло с разными запахами. С травяным, с цветочными, с фруктовыми - например, апельсин, манго, кокос. И с кофейными. От их названий волосы дыбом вставали. Она и так все еще путала английские и французские правила чтения, а тут были еще итальянские слова, и испанские. Особенно ей нравилось одно, там в конце было «амаретто». Но братец доступно объяснил, что амаретто – это никакой не фрукт. И на кожу мазать его еще можно, если в мыле. А вот пробовать лучше не надо. - Только чур, никакого алкоголя. Брат учует, даже если будет всего капелька. Он знаете, какой? Ухх! – Она снова кивнула коту, будто он один мог понять, какой же строгий и страшный у неё брат. – И расскажите, что мне нужно будет делать. Если полы мыть, то я попроще оденусь. А если, скажем, доставка, то тогда надо поприличнее, верно?

---

G.

Габриэль кивнул, указывая на высокие стулья.
- Присаживайтесь, мадемуазель Тома. Be my guest. Я пока займусь вашим кофе.
Затем наклонился к небольшому холодильнику и, вытащив молоко и взбитые сливки двух видов, приступил.

- Что касательно того, что вам здесь предстоит. В принципе, все просто. Если у Вас, Кристин, хорошая память – освоитесь быстро. Для начала стоит запомнить несколько видов кофе и хотя бы часть барной карты. Будете одной из официанток.

Послышался жужжащий звук и по воздуху разнесся аромат свежемолотого кофе. Легким движением Габриэль перекинул измельченные зерна в небольшую турку и, добавив воды и каких-то специй, поставил на маленькую горелку.
- Что же касается внешнего вида… тут все сложнее.… Одно скажу точно – одежда должна вам нравиться, не быть слишком уж пестрой и неопрятной, в остальном полагаюсь на  ваш выбор. Ах, да, и верните пирсинг, на мой взгляд он вполне вписывается в ваш образ.

После этих слов бармен поставил перед Кристин чашку кофе внушительных размеров, украшенную двумя видами взбитых сливок и парой палочек корицы, и подмигнул.
- Ваш пряный моккачино, мадемуазель. Тот кофе, что очень напоминаете мне Вы. Наслаждайтесь.

---

Ch.

С памятью у неё было не очень. На самом деле, по-разному у неё было с памятью. Запомнить вереницу королей, Капетинги-Каролинги-Дуралинги, Генрих такой, Генрих этакий - на это у неё ни терпения, ни желания не хватало. Запомнить самые простые алгебраические формулы – нет, это не к ней, тут она проявляла чудеса тупости, ухитряясь забыть комбинацию из пяти знаков уже через десять минут. Химия – это вообще был лес настолько темный, что она запоминала только простыми стишками типа «натрий-хлор-это-соль». Зато легко схватывала с первого-второго раза песни на родном языке, даже если мелодия оказывалась сложнее обычного дворового квадрата. Учитывая, что родных языков у неё получилось сразу два, то репертуар её песен-для-пяничной-ванны был довольно широк. Песни на иностранных языках она запоминала при условии, что ей объяснят каждое слово.
- Память… не знаю. А можно мне попросить у вас бумажку, эту… карту… чтоб начать запоминать?
Она засмотрелась на руки бармена, готовившего ей кофе. Это было похоже на колдовство. Колдовать она сама не умела, она уже проверяла, но ей нравилось, когда рядом с ней творилась магия. Это завораживало.
Вдруг она вспомнила, что руки у неё грязные, она же везде ходила, и в метро за поручни, и в библиотеке за ручки дверей хваталась. И голубю крошки протягивала, он даже разок насмелился клюнуть.
Извинившись, она сходила в дамскую комнату. Мыло там пахло – как то, дорогое, из бутика. И Кристин, разглядывая себя, чучелку, в зеркале, подумала, что если бы её взяли не официанткой, а мыть тут туалет, она была бы тоже очень рада.
Попробовав кофе, засмущалась, но не возразила. Решила сначала подумать, что бы это могло значить – напоминать кому-то кофе. Это точно не плохо. Но как-то так слишком хорошо, что даже может быть нехорошо.
Поболтав немного с барменом о том и о сем, рассказав прочитанную главу из Анжелики, ту, про кофейню, принюхавшись к напитку и угадав там шоколад, да? Нет? Потом позабавив его смешными названиями кафе в Лос-Анжелесе, она засобиралась домой.
- Никогда не пила такую вкуснятину! В другой раз я вас угощу, Габриэль. Чаем по-монгольски. У вас его не подают? Он не всем нравится, а я его просто обожаю. Я все принесу, что нужно. До завтра! – Она снова протянула руку, прощаясь.

---

G.

Габриэль достал из-под стойки кофейную и алкогольную карты с названиями, составом и цветными картинками. Положив их рядом с чашкой кофе, он произнес:
Здесь весь ассортимент наших напитков, а в кофейной карте вложен небольшой листок с десертами. Ничего сложного, уверен, что вы справитесь.
Мужчина с удивлением отметил, насколько теплое впечатление произвели на него открытая искренняя улыбка Кристин, легко сменявшаяся милым, почти детским смущением. Когда же девушка удалилась помыть руки, Россетти повернулся на Наполеона, чей хитрый взгляд уже некоторое время ощущал спиной.
Что? Ты хочешь мне что-то сказать? Я ведь узнаю этот прищур…
Кот лишь зевнул в ответ и, потянувшись, перелег на другой бок.

Ясно всё с тобой.… Потом поговорим…
Габриэль состроил обиженную гримасу и показал другу язык, но быстро вернул лицу серьёзное выражение, услышав, что госпожа Тома возвращается.
Кристин отпила свой моккачино, чему-то засмущалась и скорчила довольную мордочку. Немного поговорив, она засобиралась домой, попутно предложив при случае приготовить ему в ответ чай по-монгольски. Потом протянула свою аккуратную ручку. На это Габриэль усмехнулся и произнес:
У меня есть к Вам встречная идея: давайте лучше как-нибудь вместе приготовим чай масала. Мы как раз собирались добавлять его в меню. Он тоже со специями и молоком, но не напоминает хлебобулочное, а за предложение спасибо.

Вместо ответного рукопожатия, Россетти лишь слегка сжал пальцы девушки своими, легко и невесомо скользнув большим пальцем по тонким светлым костяшкам.

До завтра, мадемуазель Кристин.
Стоило девушке переступить порог, еще до того как окончательно закрылась дверь, бармен увидел нахальную морду кота, все с тем же ехидным взглядом.
Ни слова, Наполеон. Просто молчи.

И, ласково потрепав бесстыдное создание, тихо усмехаясь, поставил чайник.

---