R.

Утро у Риона не задалось, да и задаться не могло. Он вчера немного увлекся. Что и говорить, наследил. Хорошо, что не магией. Он, еще ложась спать, подумал, что назавтра наверняка будут неприятности с инквизицией, но это его не очень беспокоило.  Единственное, что раздражало – подняли слишком рано. И что людям не спится? Ну, добро бы он демона вызвал. Суккуба там… Ну или хотя бы кого-то посильнее и позубастее. А так – маленький бесик, почти котеночек, только говорить умеет. Забавное безобидное существо. Никого не съест, даже не надкусит, разве что напугает. Неужто Шахери напугалась? Пф, всегда была такой храброй, а теперь – стала осторожной? Раньше в ней всегда набожности было чуток поменьше, чем ведьмовства. И что с ней стало теперь? Она хоть дала бедняге допеть или сразу слиняла, теряя туфельки? Или инквизицию вызвали соседи?
Размышляя так, Рион медленно и сонно одевался. Медленно – скорее чтоб позлить невозмутимых парней в штатском. Белая рубашка, белый легкий костюм-пара. Шелковый шарф с акварельными разводами. Запонки… лучше попроще. Незачем дразнить ограниченных мрачных парней, живущих на одну скромную зарплату госслужащих. Да один вдох его божественного аромата стоит как один их праздничный обед на первом свидании.
Рион фыркнул. Поглядел на себя в зеркало, мысленно пририсовал ангельские крылья – ему бы пошло. Высокий голубоглазый блондин с правильными чертами лица. Нимб, крылья и хламида, да еще меч в руки – и вылитый Архангел Гавриил. И вот такого милаху с утра будить и тащить в инквизицию? Да у них сердца нет!
Выходя, протянул приехавшим за ним парням-инквизиторам сведенные руки, хотя для ареста у них оснований вроде как не было. Деланно удивился, что наручников на него надевать не стали. В холле подмигнул Люси – все будет хорошо, детка, не скучай.

---

A.

Аппарат на столе мигнул лампочкой индикатора. Джорт нажал кнопку, выслушал сообщение, помедлив мгновение, ответил:
Спасибо.  Галлахер на месте? Хорошо, попроси его, пожалуйста, подготовить все необходимое и подождать немного. Я бы хотел сперва увидеться с месье Дебюсси лично.
Принимать молодого человека у себя в кабинете он не стал, решил, что комната отдыха для непринужденного разговора подойдет больше. Инквизитору хотелось прежде, чем запустится стандартный следственный процесс, самому взглянуть в глаза человеку, мешавшему его спокойному сну не первую неделю.
Тогда, пять лет назад, ничего доказать было нельзя. Анри видел наверняка, знал, кто стоял за всей ситуацией, но совершенно ничего не имел на руках. Все нити обрывались, стоило приблизиться к необходимости доказать выводы. К сожалению, времена, когда одного слова представителя высших чинов ордена было достаточно, чтобы человек не смог уйти от законного возмездия, прошли. Джорт мог сколько угодно быть уверенным в своей правоте, но даже его положения было недостаточно, чтобы уравновесить недостающие в деле детали.

---

R.

Рион думал, его отведут в допросную. Он уже был здесь несколько лет назад, но так давно, что забылись не только впечатления, но и куда его вели, что именно делали. Допросная – это слово и сохранилось-то в памяти только потому, что его приятели-однокурсники так говорили. Им было страшно, это он помнил. А ему – нет. Тогда ему было азартно, очень. Тогда ему было интересно победить, вырваться из лап инквизиции, уйти незаподозренным. Сейчас даже азарта не было. И страха не было снова.
В помещении, куда его привели на этот раз, он точно не был. Не было раньше ни книжных шкафов, ни мягких диванов, ни маленького холодильника в углу – он бы точно этого не забыл. А вот лицо человека он узнал, на лица у него память была отличная.
- М? Доброго утра, месье Джорт! Кажется, мы с вами уже встречались несколько лет назад? Высшая школа Министерства иностранных дел, первый курс!

---

A.

Отец-инквизитор улыбнулся вошедшему в комнату юноше, поднялся с дивана:
— Доброго, Рион. Желаете кофе? Вы выглядите несколько уставшим.
— Не откажусь. Все-таки для меня это очень раннее утро. В другой раз лучше приезжайте вы к нам. Мадемуазель Арно готовит волшебный кофе и поджаривает тосты. Это не взятка, если кто-то опять развлекался с суккубами, то это опять-таки не я.
Джорт направился к кофемашине, задал программу, подставил две чашки:
— Не сомневаюсь. Сливки, молоко, сахар? — бросил, не оборачиваясь.
— Только сахар, пожалуйста, — Рион прошелся по комнате, скользнул взглядом по книгам. В таком количестве они всегда навевали на него тоску. Сел на ближайший диван. Вопросов дальше задавать нарочно не стал. И так уже выложил карту «ничего не знаю», не стоило переигрывать.
Анри закончил с кофе, добавил из холодильника сливки себе, и из сахарницы пару кубиков своему гостю. Подошел, подал чашку, поймал на мгновение глаза Дебюсси, задержал взгляд не дольше, чем того требовал этикет. Вернулся на прежнее место. Повращал в руках чашку, перемешивая сливки, задумался. Того, что он видел сейчас в глазах своего гостя было вполне достаточно, чтобы объяснить и мотив, и детали. В какой-то момент он ощутил смутный укол чего-то, похожего на жалость. Наверное об этом вчера говорила Каэтрин, объясняя, почему не смогла изгнать беса. Со вчерашней ночи ничего не изменилось. Человек, сидящий напротив, был причиной беспорядков в городе. Причиной нескольких смертей. Инквизитор отпил свой кофе, посмотрел на сидящего напротив юношу, повторил:
— Не сомневаюсь, что ни о каких суккубах вы не слышали со времен нашей последней встречи. И что в целом для юноши вашего образа жизни и происхождения, подобные развлечения не свойственны. Впрочем... На счет последнего. Я могу потешить свое любопытство?
Рион лишь слегка поднял брови, демонстрируя вежливую заинтересованность. Анри улыбнулся уголком губ:
— Вы сменили место проживания... Верно я полагаю, что дело в волшебном кофе мадемуазель Арно?

---

R.

- Нет, дело не в ней и не в кофе. Просто такому великовозрастному лоботрясу, как я, лучше жить подальше от родни, чтоб сохранить в целости и их нервы, и свои.
Усмехнулся, пряча подальше раздражение на свое семейство. Что же, они сделали, что могли. Дали ему столько воспитания и образования, сколько он оказался в силах воспринять, дали ему денег больше, чем он может потратить за всю свою жизнь. Более, чем достаточно, у иных и этого нет.
- Пансион достаточно удален от центра, неприметен, достаточно тих. Я не скуплюсь на оплату, а мадемуазель Арно отлично умеет создать домашний уют. Я предлагал ей упрочить наш союз брачными узами, но эта волшебная девушка не готова выходить замуж за деньги, а иных достоинств она во мне не видит. Кстати, ходят слухи, что в этом доме еще с середины прошлого века живет привидение. Это тоже повлияло на мой выбор. Но, к сожалению, за все это время я так и не увидел ни одного.

---

A

Лицо инквизитора озарила мягкая теплая улыбка, хотя глаза остались прозрачными и бесстрастными, как холодные мартовские сумерки:
— Похвальная тяга к самостоятельности. А поздние прогулки, я так понимаю, обусловлены тонкостью душевной организации и красотой ночного города?
Юноша ответил доверительно:
— Вы мне откровенно льстите, месье Джорт. Моя душевная организация не располагает к поэзии. По улицам я шляюсь, если нужно проветрить голову. Опять же, вождение в пьяном виде тут не приветствуется, а в такси подчас мерзко пахнет.

Анри прикрыл глаза и чуть качнул головой, покалывая, что вполне принимает ответ и мотивы, изложенные в нем:
—  А логикой, по которой вы избираете места для ночных перекуров, я поинтересоваться могу?

---

R.

- Маршруты от клубов до пансиона, от друзей до пансиона, ну иногда – правда, нападает что-то вроде ностальгии, тогда брожу без цели. – Помолчал, нахмурясь. Только сейчас сообразил: он же понятия не имеет, не обидел ли бес Фатиму. Может, он ушел, а тот натворил бед, напугал девушку до сердечного приступа? Мало ли, что раньше она была бесстрашной. – Что-то случилось с мадемуазель Рейнолт? Вчера я был у неё. У её двери. Больше вроде ни к кому не заходил. А! еще разговаривал с девушкой на Валь-де-Гра, но не дольше десяти минут, мы не понравились друг другу. Вчера вообще был скучный день. А сегодня вы у меня, а я – у вас.
Задумался, припоминая, где был еще. Вчера он точно никого больше не вызывал, ничего не рисовал, даже улицы переходил на светофорах. Вчера было как-то грустно и меланхолично. Он даже пропустил обед, а ужинал – где же он ужинал?

---

A.

— С мадемуазель Рейналлт?.. — проговорил Джорт задумчиво, — Нет, все обошлось, что вы. Патруль подоспел вовремя, никто не пострадал. Хотя случай любопытный. Я как раз хотел узнать вашем мнение по его поводу. Впрочем, с учетом всех контекстов, об этом лучше будет поговорить в официальной обстановке. Протокол, вы же помните, наверное... Вся эта неизбежная бюрократия.

---

R.

- Значит, все-таки она. – Вздохнул, отведя взгляд. – Мы не виделись много лет. Было бы жаль узнать что-нибудь печальное сейчас. Что же, месье Джорт, я в любой момент готов сменить обстановку.
Это прозвучало так двусмысленно, что Рион невольно усмехнулся. Он и в самом деле ни за что особо не держался. Привыкший к комфорту, к превосходству, ко всему самому лучшему, что могла дать эта жизнь, он понимал, что очень многого оказался лишен – и не очень сильно цеплялся за то, что имел. Сменить обстановку – отправиться в тюрьму, да на здоровье. Будет не лучше, будет хуже, будет невыносимо – но будет по-другому.
- Я законопослушный гражданин, и не имею ничего против бюрократии и формальностей.
Отставил кофе. Бюрократия плохо вязалась с хорошим напитком.